Региональная общественная организация «Санкт-Петербургское Латышское общество»

Валдис Муктупавелс

«МИФОЛОГИЯ БАЛТОВ»

Valdis Muktupāvels

«BALTU MITOLOĢIJA»

Сначала об этнониме "балты".

Нынче балтами называют некую общность народов, всё же нужно отметить, что термин балты в большей мере связан с языковедением. По мере развития теории так называемых индоевропейских языков наряду с другими языками были классифицированы латышский и литовский языки и как отдельная языковая группа включены в индоевропейское языковое семейство. Получается так, что балтская этническая группа была определенна именно на основе языкового родства. Фактически это говорящая или говорившая на балтских языках группа народов, в которую без латышей и литовцев входят так же курши, пруссы, ятвинги, возможно и другие народы. Так или иначе нередко этот созданный языковедами термин относят и к другим, в основном связанных с культурой, областям. Таким образом, предполагают, что термин "балты" подразумевает большее или меньшее подобие в музыке, искусстве, мировоззрении и других областях.

Итак, ещё раз подчёркиваю - автоматически относя этот созданный языковедами термин, например, на мифологию ожидается, что и в этой области будут определённые подобия. Или скажем, говоря о "балтской музыке", подразумевается, что и в музыкальной сфере должно быть сходство между латышами, литовцами и другими балтами или их потомками. Так это или нет - это вопрос каждой отдельной сферы.(…)

Прежде чем начнём обсуждать вопрос балтской религии, отметим то, что балтские языки в контексте индоевропейских языков заслужили особое внимание, особенно в последние десятилетия: как оказывается, в этих языках обнаруживается много архаичных явлений, балтские языки очень консервативны. Некоторые это неправильно объясняют, якобы, скажем, литовский язык является древнейшим индоевропейским языком или древнейшим европейским языком. Что именно означает "древнейший индоевропейский язык" или "древнейший европейский язык"? Это можно бы было сказать о языке, который имеет древнейшие письменные памятники, как, например, ведические тексты санскрита, которые датируются вторым тысячелетием до нашей эры, таким образом, санскрит является одним из древнейших индоевропейских языков. В свою очередь, выражение "архаичные языки" указывает на характер этих языков - в них мало инноваций, мало что изменилось. В них можно обнаружить разные явления, которые в других языках пропали, и которые обнаруживаются лишь в древних письменных памятниках, или которые /явления/ возможно научно реконструировать. В таком смысле балтские языки архаичны. По причине этой архаичности они схожи или даже очень схожи с другими индоевропейскими языками, например ведическим санскритом, древнейшие тексты которого имеют больше чем 3500-летний возраст.

Балтские языки настолько архаичны, что, например, языковед и структуралист Вячеслав Иванов рассматривает их как живые звучащие диалекты индоевропейского праязыка. Из-за этого архаизма у балтских языков столько много общего с тем же санскритом, что это дало повод говорить, скажем, о происхождении латышей из Индии или о путешествии арийцев из Балтии в Индию и тому подобное. Здесь у меня в руках санскрито-латышский словарик, который издан в Канаде в 1954-ом году, в нём находим целые лексические пласты, которые в латышском языке и на санскрите имеют не только тот же самый смысл, но и сходны по звучанию: например dhūmaka на снскрите и dūmaka на латышском (дымка), так же vīra и vīrs (муж), ratha и rati (колесница, повозка) и т.д. смысл этих слов почти один и тот же. Это всё нужно иметь ввиду тогда, когда мы будем говорить о других архаизмах, которые так или иначе связаны с языковыми архаизмами.

Методы и данные языковедения могут пригодиться, обсуждая термины религии и отдельные божества,- нередко сравнение имён и функций этих божеств в балтской традиции и в других индоевропейских традициях позволяет уяснить что-нибудь существенное именно об этих божествах и о сфере их действия.

Хотя обычно говорят о "мифологии балтов" (балтской муфологии) я предлагаю использовать обозначение "религия балтов" (балтская религия). Почему религия, а не мифология? В энциклопедиях и публикациях о духовной жизни латышей чаще всего употребляется термин "мифология латышей" (латышская мифология). Обычно в таких материалах описаны божества, так же различные культы, ритуалы и т.д., но всё это вместе образует религию. "Мифология", в конце концов, подразумевает сходство с древнегреческим пантеоном: там есть рассказы о богах и богинях, о том, как они живут, как борятся, как любят, какие у них рождаются дети и т.д. Такую мифологию, такое подобие греческого пантеона можно, конечно, искать и в балтской традиции, всё-таки балтская традиция это нечто большее, чем сказки о похождениях богов. Здесь присутствует так же культ, ритуалы, религическая практика, т.е. здесь есть нечто большее, чем мифология, поэтому справедливо было бы говорить о религии балтов.

И ещё: говоря "религия балтов" (балтская религия), подразумевают, что существует единая балтская религия, что она общая для всех балтских народов и что она неизменчива со времён существования балтов. Всё же исследования показывают, что это не так. Религия образуется, меняется, развивается, у религии имеются свои различные диалекты и формы. В конце концов, религиозный (религический) опыт различается не только в разных местах и эпохах, он может быть различным и у членов одной общины. Ну, например, хотя бы номинально наше общество является христианским и всё-таки у каждого из нас своя духовность, своя религиозность. У одного она глубока, интенсивна, у другого христианство связано только с формальной принадлежностью к христианскому приходу или с употреблением и ношением соответствующих символов. Раз уж настолько велики различия в пределах одной религической общины, то чего можно ожидать по отношению к более обширным регионам от больших временных промежутков? Поэтому говорить о религии балтов можно только относительно. Фактически в разные времена существовали различные религические традиции.(…)

Археологи обнаружили, что в определённые исторические периоды довольно резко менялись традиции погребения: так, например, одно время были курганные погребения и внезапно их сменили так называемые трупосожжения. Обычно в традиционных обществах погребальные ритуалы были тесно связаны с мировоззрением, с религиозной практикой. Для антропологов традиции погребения - один из элементов, который непосредственно свидетельствует об определённом мировоззрении, о религиозной жизни и смена традиций погребения означает, что произошли фундаментальные изменения в религиозной жизни, в религической практике. Такие реформы в землях балтов констатированы многократно, таким образом, мы не можем говорить об одной определённой религии. Употребляя термин религия балтов, мы под этим будем подразумевать все различные виды религии, которые в различные времена существовали в ареале проживания балтов. Аксиомой должно быть то, что религии менялись (были изменчивы). Находятся люди, которые утверждают, что они изучают настоящую религию балтов или, скажем, религию латышей или литовцев. Что это за религия, это, очевидно, известно лишь им самим, т.к. об этом можно судить только относительно.

Для нашего дальнейшего разговора было бы полезно акцентировать вопрос о двух аспектах любой религии. Первый связан с универсальной сущностью человека с стремлением homo sapiens к совершенству, стремлением к слиянию с абсолютом. Это тот универсальный элемент, который един для всего человечества, для всех религий. Этот аспект в санскрите называют словом mārga – путь. Здесь mārga означает путь к духовному совершенству, ту универсальную компоненту религии, которая зовёт, ведет ближе к небесам. Второй аспект любой религии связан с историческим опытом, с культурным наследием. Это конкретные ритуалы, обычаи, учения, догмы, это мировоззрение, которое люди усваивают с первыми днями своей жизни. Этот исторически обусловленный и зависящий от места, изменчивый аспект в санскрите называют dešī – местный, связанный с конкретной местностью. Этот аспект затрагивает ту исторически наследуемую часть религии, которая связана с местными особенностями. Эти два аспекта, эти компоненты присутствуют в каждой религии. Не бывает "чистой абсолютной" религии, такой, в которой присутствовал бы только один единственный абсолютный аспект. Знаменитый исследователь религий Джозеф Кемпбел (Joseph Campbell), описывая эти два аспекта привёл такой случай: по дороге в Варанаси или Банарес (священный город индийцев) в поезде он встретил блаженного индуса и начал с ним разговор. Блаженный утверждал, что он приблизился к абсолютному откровению и что его в религии интересует только чисто универсальный, божественный принцип и ничего более. И тогда Кембел заключил, что этот человек всё же направляется в реальный город, в Варанаси, где он посетит определённый храм, совершит определённые, может даже в раннем детстве заученные ритуалы, будет разговаривать с людьми и т.д. Таким образом, даже думая о чисто абсолютном он вступит в различные "светские", ("земные") отношения, совершит традиционные, выученные, определённые местом и временем действия, словом, он не сможет избежать присутствия второго аспекта в своей религии. Может быть в этом и других случаях можно сказать, что mārga важнее чем dešī, что универсальное главенствует над аспектом определённым местом и временем. В свою очередь в других случаях может быть совсем наоборот - традиционный, исторически унаследованный аспект может взять главенство над универсальным и кое-кто, может даже забыть для чего произносятся молитвы, производится жертвоприношение и др. И тогда ритуалы производятся ради ритуалов, забывая, что ритуал должен быть направлен к небесам, к универсальному разуму.

Хотелось бы упомянуть ещё один принцип, который важен в мифологии. Многие нередко забывают, что одно и то же божество может быть названо разными именами. Например, какое-нибудь божество, которому характерны разные функции можно назвать в зависимости от конкретной функции или от признака характерного божеству. Таким образом, у одного божества может быть множество разных названий, они могут меняться, могут стать самостоятельными, могут даже трансформироваться, обозначая уже какое-нибудь другое отдельное божество, всё же в этих разных названиях можно опознать изначальное. Какая-то определённая мифологическая структура или отдельное божество может иметь универсальные или специфические черты. В зависимости от меры универсализации или специализации в мифологии можно выделить различные уровни. Например, в какой-нибудь определённой мифологической структуре на более универсальном уровне может находится верховное божество или, скажем, универсальный творческий принцип. На следующем, уже специализированном уровне могут быть божества, которые осуществляют определённые функции, на ещё большем уровне специализации могли бы находиться божества с человеческими чертами, затем – kultūrvaroņi (культурные) герои, различные духи и т.д. Словом, в любой мифологии наряду с универсальными величинами найдутся и больше или меньше специализированные. Ну, к примеру, сегодня пятнадцатое августа, День Вознесения Пресвятой Девы - большой праздник в Латгалии, в Аглоне; там сегодня, очевидно, собрались сотни тысяч паломников, которые участвуют в богослужениях, процессиях, произносят молитвы и поют песни, в том числе, литании. В литании Пресвятой Девы Марии она названа разными именами: Матерью Церкви, Мистической розой, (Башней слоновой кости), Небесными воротами, Утренней звездой - вместе больше пятидесяти обозначений. Кому-то, конечно, может прийти в голову в каждом этом обозначении усмотреть отдельное божество, и это имеет место быть, но здесь подразумевается только одна определённая персона - Пресвятая Дева Мария. Довольно часто эпитеты божеств становятся отдельными божествами.

В индуизме, можем упомянуть эпитет Сканды - Кумара; Локадхатар, Натараджа - эпитеты Шивы или множество эпитетов Лакшми, такие, как Шри, Локомата, Индра, Падма, Камала. Подобно и в мифологии балтов. Так, например, уже со средневековья существуют разные списки прусских божеств. Между прочим, земля пруссов находится совсем близко. Мы находимся фактически на расстоянии 36 км от исторической границы Пруссии, от Прусского герцогства, позднее Прусского королевства. Так или иначе, известно несколько списков прусских божеств и во многих упоминется такое божество, как Бардайтис (Bārdaitis). Если разобраться с точки зрения языкознания, то оказывается, что это Патула (Patula) – одно из трёх основных прусских божеств - эпитет, т.к. в сответствии со средневековой иконографией Патулс (Patuls) был старцем с длинной седой бородой, значит бородатый - на прусском бардайтис (bārdaitis). Когда пруссы произносили слово Бардайтис, они понимали, что это Патулс. Но тому, кто, очевидно, не разбирался в тонкостях прусских божеств, это имя не означало ничего, кроме, как бородатый и этим словом он подразумевал отдельное божество. И ему казалось, что этому божеству присущи какие-то определённые функции и так Бардайтис появился в списках прусских божеств как отдельное божество. Историк Матвей Приторий упоминает очень много различных прусских жрецов или исполнителей сакраментальных действий: одни которые гадают на пивной пене (putas) Puttones, другие, предсказывающие будующее используя воск свечей (vasks) - Waszkones, ещё он упоминает Wurszkaitei, Burtonei, Dumones, Orones, Sweigdzurones, Lekkutones, словом, совсем около 30 названий жрецов. Неужели действительно у пруссов их было такое множество? По-моему в списке Претория перечислены различные ритуальные действия, которые совершают особые жрецы, в одних случаях они совершают одно, в других - другое и на самом деле это только некоторые служители культа и множество различных видов жрецов, не целый корпус жрецов.(…)

Размышляя об основных божествах древней Европы Мария Гимбутене развила мысль о наличии одной великой богини - Великой Праматери или Богине Матери, названий множество, но в каждом случае как божество подразумевается Земля и вообще женский, творческий аспект, как таковой. Но эта Великая Праматерь известна в трёх проявлениях как Богиня Дева, Богиня Женщина и Богиня Старуха. В религии балтов ясно заметны все три проявления Великой Праматери. Богиня Дева согласно Гимбутене - это Laima. Это богиня которая известна как в литовской, так и в латышской традиции, очевидно, такая была и у пруссов. Laima богиня рождения (сотворения) и судьбы, она определяет то, что предначертано, роженица находится с ней в непосредственной связи во время родов. Как прорицательница судьбы Laima является в образе кукушки, кукуя предвещает счастье или несчастье. Нередко в латышских народных песнях упоминается несколько Лайм, обычно три и тогда у каждой из них имеется своё имя: Laima, Dēkla, Kārta. Это можно считать определённой специализацией Лаймы, т.к. функции каждой из трёх богинь немного отличны. Laima как Daļa литовцев и латгальцев богиня распределения, она наделяет то, что определено, что причитается. Своеобразной противоположностью или обратной стороной Лаймы можно считать богиню смерти Ģiltenе, которую в литовской и прусской традиции называют так же сестрой Лаймы.

Богиня Женщина, согласно Гимбутене, это Ragana (Ведьма). Очевидно такое имя богини у нас может вызвать некоторую усмешку, т.к. под именем Ведьма мы представляем нечто другое - безобразную лохматую старуху, которая занимается колдовством и т.п. Мария Гимбутене говорит о Ведьме, о богине лунарной смерти и возрождения, хранительнице цикличности природы. Корень rag- этимологически связан с латышским словом redzēt (видеть) и соответственно литовским regėti, в соответствии с этим и этимология имени Ragana – ”та, которой дано видеть больше чем другим, зрячая” ((От переводчика): та же аналогия с этимологией славянского слова Ведьма - от видеть.). Она та, кто лечит, та, которая знает больше других о силах природы, как их использовать. Конечно, эти силы можно направлять в положительном русле, но можно и со злым умыслом и разрушительно. Таким образом, Ragana напоминает о том, что наряду с жизнью есть и смерть, то, что жизненную силу приходится возвращать смерти, что бы жизнь могла циклически возобновляться. Не зря образ Ведьмы двойственен: она одновременно необычно красива, но и жутка и опасна.

Богиня Старуха, в соответствии с Марией Гимбутене, это Zemes Māte (Земля Матушка) в латышской традиции, Žemīna – на литовском, Zemīna – прусском. Она является богиней плодородия, дающей жизнь, благоприятствует росту растений и урожайности. В ведении Zemes Māte находится так же подземный мир усопших, т.к. она встречает и хранит (хоронит) мёртвых. В тоже время Zemes Māte присущи и другие аспекты, другие имена: она, к примеру является и такими божествами, как Kapu māte (Мать могил/кладбища), Veļu Māte (от переводчика: труднопереводимое понятие. В латышской традиции живой человек имеет тело и дух, после смерти дух остаётся в ведении высшего божества, тело отдаётся земле а Velis находится на кладбище и имеет обоюдную связь с живыми людьми, со своим родом; на современном языке это можно назвать памятью, которая связывает живых и умерших, в славянской традиции Velis соответствует тому, что мы поминаем), Smilšu Māte (Песочная мать), Rūšu Māte, вообще таких матерей у латышей большое множество. В этом смысле латышская традиция сильно отличается от литовской традиции, т.к. у литовцев имеется относительно мало божеств женского рода, в основном только те, которых Гимбутене связывает с наследием древней Европы, зато латышам известна Meža Mātе (Мать лесов), Lauka Mātе (Мать полей), Vēja Mātе (Мать ветров), Jūras Mātе (Морская мать), Ūdeņu Mātе (Мать вод), Bangu Mātе (Мать волн/прибоя), Gausa Mātе и т.д., в текстах мифологических песен их нащитывается свыше пятидесяти. Это свидетельствует о том, что матроцентрическая модель мира и с ней связанная религиозная практика в определённую эпоху имела большое значение, и влияние этой модели сохранилось в фольклоре в виде такого реликта, как наличие этих богинь женского рода - матерей. Между прочим, я недавно убедился о жизненности этой идеи, слушая разговор моей дочери Расы и её двоюродной сестры Милды. Одной девочке было пять лет, другой - три года. Они говорили о Даме Пруда и о Даме Озера, рассказывали, что одна из них злая, а другая - добрая и размышляли, каких они имеют тварей и чем они занимаются. Конечно, они употребляли слово Дама, а не Мать, вообще слово мать в современном языке звучит архаично, вместо него обычно употребляют другие слова: мама, мамочка, дама, госпожа и т.д. Так или иначе, сама идея архетипична и связана с традиционным представлением о божествах, которые размещены в сакрализированном пространстве и имеют своих святых животных и растения.

Вторым пластом мифологии балтов, согласно Марии Гимбутене, является "божества индоевропейского происхождения". Он, как указывает название, связан с определённым лингвистическим и вероятно и этническим единством - с индоевропейцами. Как известно, распространение индоевропейских балтийских культур в Юго-Восточной Балтике связанно с временем около двух, двух с половиной тысячелетий до нашей эры. В ту пору в этих землях значительно изменился антропологический состав населения, уклад жизни и хозяйства, очевидно и мировоззрение, религия, учреждения и процессы, связанные с религиозной практикой. Можно утверждать, что в Балтии появились народы, говорящие на балтийских языках с характерными божествами. Индоевропейские божества связаны с космической сферой, с небесами, небесными светилами и явлениями. Основные божества, как правило, мужского пола, вторичные могут быть и женского рода. Здесь ясно усматривается разница между женскими божествами древней Европы, которые связанны с землей и водами и между мужскими индоевропейскими божествами, которые связаны со светом, солнцем, звёздами, месяцем, грозой/громом.(…)

Первый бог индоевропейского пантеона - это Dievs, божество сияющего дневного небосвода, о нём говорят как божестве справедливости, мудрости, благоприятствования роста растений. Dievs имеет много "двойников" в других индоевропейских языках и прежде всего в балтийских: у литовцев это Dievas, у пруссов – Dēiws, в праязыке балтов он был Deivas, здесь соответствие этих слов очевидно. В латинском языке есть Deus, что восходит к более древнему Deivos, по гречески – Zeus, что по мнению языковедов раньше звучало, как Djēus, у германцев – Tīwaz. В санскрите два варианта – dyaus "дневной свет" и божественное "небесное", "божественное создание" более древний общий смысл этих слов - "бог дневных сияющих небес". Второе божество индоевропейского происхождения в балтском пантеоне это Pērkons, литовский Perkūnas, прусский Perkūns. Такьже, как Dievs, и Pērkons имеет двойников в других индоевропейских языках, здесь мы можем упомянуть древнескандинавского Fiorgyn, скандинавского Thor, немецкого Donner, славянского Перуна. Характерно, что слова с корнями per-, par- нередко связаны собозначением дуба, дубравы или вершиной горы, которая устремляется в небо, это хетское perunas и санскритское parvatas "вершина горы", кельтское herc “дубрава", латинское quercus "дуб", которые произошли от более древнего perkwus "дуб". Другое слово санскрита Parjanyah значит "Бог дождя" и "дождевая туча". Здесь наблюдаемая связь между небесами, Перконсом и дубом унаследована уже с индоевропейской древнейшей истории: дуб это святое дерево Перконса и так это во многих индоевропейских традициях. Перконс это активное с небесами связанное божество, бог громовержец, покровитель плодородия земли, в тоже время бог справедливости.

Третье важное божество индо-европейского происхождения в балтском пантеоне - это Velns, бог подземного царства и мёртвых. В латышском языке имя Velns имеет взаимосвязь с такими словами, которые на первый взгляд с ним не связаны, например, velēna (дёрн), velis (проявление умершего родича), veļu valsts (царство умерших) , veļi (дни посвящённые богу мёртвых). Взаимосвязь всё таки есть: velēna (дёрн) как рубеж, отделяющий мир живых от мира умерших, в свою очередь Velns главный (velis) среди умерших. Соответствующие слова литовского языка очень похожи: "Velns" – Velas или Velinas, "velēna" (дёрн) – velėna, "velis" – vėlė, "veļu valsts" – veliona, "veļi" мн. число – vėlinės, к тому же по литовски усопший - velionis, и ещё в 16-ом веке это слово имело смысл "бог усопших", "veļu dievs". Важно отметить, что Velns балтов непохож и не соответствует правителю ада Сатане в христианстве, ему не достаёт могущества и абсолютного противопоставления единственному, вечному Богу. Хотя и балтский Velns недобрый, но всё-таки наивный и доверчивый он живёт в болотах, озёрах, каменистых местах. Velns может изменять свой облик, превращаясь в животных, но в тоже время он покровитель крупного рогатого скота и у него самого имеются свои стада.

Обобщая можно сказать, что корень vel-, val- продуктивен как в балтских, так и в других индоевропейских языках и обычно связан с умершими или миром умерших, отдалённая связь имеется с прорицательством, магией, музыкой и пастбищем. У славян имеется бог скота Велес, Волос; у галлов - Vellaunus. Название древнеирландского поэта и трубадура - фили, слово, которое произошло от более древнего velitas. Древнескандинавское Valhalla означает "царство мёртвых" "veļu hallе" (холл велисов), valr – погибший на поле боя, valkyrja – демоническое существо мира мёртвых, которое сегодня более известно из музыкальной драмы Рихарда Вагнера с одноимённым названием. Древнеиндийский Varuna с первого взгляда не наталкивает на мысль о связи с балтским Velns, но изучив подробнее такое соответствие обнаруживается. Во-первых, оба они властители подземелья, ночи, вод и камней, связаны с плодородием, крупным рогатым скотом и богатством, они оба создатели чёрных животных. Во-вторых, в санскрите -ar- соответствует балтскому -el-, и тогда оказывается, что оба слова схожи и фонетически. Наряду с этими главными божествами Мaрия Гимбутене упоминает и второстепенные, это, в первую очередь небесные божества - Mēness (Месяц), Saule (Солнце), Saules meita (Дочь/Дева Солнца), Auseklis (Утренея звезда), Kalvis (Коваль), – и такие божества, как Dieva dēli (Сыны Диевса), Gabija (божество огня).(…)*

* Примечание: статья опубликована в новой редакции